Литературная учёба сентябрь, октябрь 1994г. В июне прошлого, 93-го года мы юридически обормили общественную организацию — Крымский Республиканский фонд «Искусство во имя Христа », практическое действие которого — выставки христианских художников, концерты духовной музыки, публикации в местных газетах проходило значительно раньше. Конечно, мы получили благословение нашей Епархии, но наиболее тесно координируем свою деятельность с Храмом Трех Святителей. Основная наша деятельность — выставки и выставки-продажи, так как еще раньше ряд крымских художников, сейчас членов нашего фонда, достиг определенной известности. Все наши акции исключительно благотворительные — средства от них идут на помощь конкретным людям, больницам и на реставрацию Храма Трех Святителей. В нынешнее Рождество Господь попустил нам осуществить еще одну нашу мечту — мы открыли первый в нашей стране, как нам кажется, Музей современного христианского искусства. Мы дали ему имя в честь великого, но, увы, забытого христианского художника Георгия Эдуардовича Бострема, чьи последние годы жизни пришлись на наше время и на наш край. Георгий Эдуардович Бострем оказал огромное духовное влияние на многих крымских художников и музыкантов (да и не только н а крымских). Материал о нем, незаслуженно забытом подвижнике, я посылаю вам по совету служителей Епархии. Я буду счастлив, если он вас заинтересует. ВЕЛИКИЙ СВЕТИЛЬНИК. Многое в жизни этого Великого мастера осталось неясным:какие-то факты биографии, возможно (с каждым годом вероятность этого, увы, все меньше), еще откроются, какие-то будут для нас всегдашней тайной, о судьбе тех или иных картин мы можем узнать, но подавляющее большинство из них навсегда кануло в Лету, ибо судьба Бострема во многом типична для выдающихся личностей сего злого века. Именно потому и представляют для нас особый интерес, пусть отрывочные и неполные, биографические данные о художнике, разделившем судьбу своего народа, притом судьбу высшую, ибо сейчас то, что, семь десятков лет будучи под спудом, наконец возвращается к нам, приходит в нашу жизнь. Приходит так же естественно, как пение птицы пусть еще и ранним серым утром, но после удивительно темной и тревожной ночи. Родился Георгий Эдуардович в 1884 году (в день Рождества Христова), в семье обрусевшего шведского дворянина в Елисаветградской губернии (ныне Кировоградская область). Мы не знаем точно, в каком месте, городе или имении жил Бострем, чем в точности занимался его отец. Известно лишь то, что у него была почти ровесница сестра, которая стала скульптором, была довольно известна в начале века и умерла сравнительно недавно где-то под Донецком, видимо, не оставив после себя ни скульптур, ни воспоминаний. Художественный талант у Георгия Эдуардовича проявился рано, тому способствовала атмосфера дома. Мать его рисовала и прекрасно музицировала. Видимо, после окончания гимназии Бострем поступает в Одесское художественное училище, а затем в Мюнхенскую академию художеств. Здесь, в Мюнхене, центре тогдашнего художественного мира, Бострем увлекается идеями своего наставника и близкого друга Василия Кандинского, участвует в выставках художников-абстракционистов, много философствует, изучает мировые религии, занимается музыкой и много рисует, оттачивает технику. И вдруг — полный перелом, все работы бросаются в печь. Художник берет в руки посох и отправляется по католическим монастырям Германии и Франции, затем через православную Грецию — в Персию, а оттуда через Алтай, посетив таинственные места подле горы Белухи, возвращается в Россию. Что произошло в этом удивительном путешествии с Георгием Эдуардовичем, какие духовные откровения были даны ему, с какими искушениями пришлось вступить в борьбу — этого мы не знаем. Да вряд ли это и нужно — есть в жизни у каждого из нас то сокровенное, глубоко личное, в которое не посвящается никто, даже самые близкие и любимые люди, но что знает лишь Бог... Вернувшись из этого удивительного похода, Бострем раз и навсегда посвятил свою жизнь Православию: сколько держали руки кисть — писал и раставрировал он картины и иконы, сколько говорили уста — проповедовал Слово Божие, призывал читать Святоотеческую литературу. И еще: с этого времени и до конца своих дней Бострем ни разу не съел ни одного кусочка мяса или рыбы. Лишь раз-два в год позволял себе выпить молока или съесть немного творога да единожды в год каждый Светлый праздник Воскресенья Господня съедал крашеное яичко. Видимо, какое-то время художник находился в Петербурге, а затем перебрался в Загорск, в Троице-Сергиеву лавру. Здесь встретил он женщину с маленькой дочерью на руках, которую принял в свою жизнь — жизнь монаха в миру, реставратора и иконописца. Именно этой девочке, Галине Георгиевне Бострем, считающей, что это ее подлинный, от Бога, отец, обязаны мы практическм всеми этими биографическими данными. После тяжелых скитаний с 1937-го (когда закрыли Лавру) и по 1960-и по всей России, Украине, Средней Азии — как раз благодаря дочери, к тому времени окончившей медицинский институт и получившей распределение в Крым, — и появился у нас Георгий |Эдуардович. Отдал бедным людям свой маленький домик в Загорске и приехал к дочери. Хорошо, что у нее кое-что было, да люди дали тайком от Георгия Эдуардовича — едва хватило купить полуразрушенную времянку с выбитыми окнами и наполовину провалившейся «под татаркой» крышей. Вот к этому-то домику, стоявшему под сенью огромных деревьев, среди зарослей лопухов и бузины, и подошли мы 25 лет назад. Сквозь грязное, треснутое стекло двери смотрело на меня потрясающее, никогда уже, если только не отберет у меня Господь память, не забываемое лицо древнего патриарха с пронзительными и одновременно добрыми глазами, с непропорционально огромным лбом, осененное, как ореолом, спадающими на плечи седыми волосами и окладистой бородой. Я думаю, нет смысла рассказывать о том, что говорил мне тогда Георгий Эдуардович, как потом приезжал я к нему со своими картинками, как слушал его рассказы и замечания о людях, окружавших его в жизни, а мне знакомых по страницам учебников истории: Флоренский и Розанов, Пришвин и Нестеров, Кандинский и Фаворский. Бострем показал мне много интересных живописных приемов, его советы (некоторые только сейчас дошли и используются мною) необыкновенно помогают в работе. Но | главным в наших встречах были именно беседы, а точнее, рассказы, ; наставления, что лились удивительно-спокойно, словно неторопливая могучая река. Как сейчас, помню низкий, рокочущий и удивительно добрый, со старинными оборотами и книжными, из прошлых времен, интонациями, голос Бострема. Я не буду говорить об удивительном даре предвидения и исцеления, которым обладал этот прекрасный человек, — сейчас слишком много спекуляций на этом. До самого последнего момента своей жизни, умер он в октябре 1977 года, прожив 93 прекрасных года служения Добру, Георгий Эдуардович сокрушался о своей греховности, никогда не произносил: «Я сделаю», «Я хочу», — а лишь «если Бог даст, коль Господь сделает через меня». Не случайно последними словами, произнесенными художником, стали слова молитвы: «Научи меня, Господи, оправданиям твоим». Однажды композитор и музыкант Алемдар Собитович Караманов произнес слова, пожалуй, определяющие для всех нас значение такого явления, как Бострем: «Если бы не он, никто из нас не стал бы тем, кто он есть». Либо лично столкнувшись в жизни с Георгием Эдуардовичем, либо потрясенные его картинами, эти слова могли бы повторить музыканты Аркадий Федоров, Евгений Россовский, художники Владимир Заклинский и Владимир Мукий, священник отец Василий (Павлов) и гитарист Василий Антонов, коллекционер Леонид Талочкин, — люди, делающие среди нас дело большое, оставаясь известными лишь малому кругу людей. Р. S.... И еще — уж простите Бога ради, что сразу всего так много, — мы находимся в совершенной изоляции, и возможно, Вы сможете сориентировать нас на какие-то адекватные братства и сообщества христиан России. Наш фонд находится в здании Республиканского краеведческого музея в Симферополе, но, Вы знаете, многие люди озлобляются, лишь увидев или услышав имя нашего Спасителя. Письма часто пропадают, и лучше писать на главпочтамт. Заранее благодарен, с уважением, Георгий Когонашвили, художник, председатель фонда «Искусство во имя Христа » 333000, Симферополь, Главпочтамт, до востребования, Когонашвили Георгию. К сожалению, у журнала «Литературная учеба» нет возможности напечатать репродукции картин Георгия Эдуардовича Бострема, но мы надеемся, что, помянув его светлое имя в год 110-летия со дня рождения, мы все прикоснулись к одному из неоскудевающих источников, благословенной влагой которых живы наши сердца.