Материаллы международной юбилейной конференции ПРАВОСЛАВНЫЕ ТРАДИЦИИ В СОВРЕМЕННОМ ХРИСТИАНСКОМ ИСКУССТВЕ Георгий Когонашвили, председатель Крымского республиканского фонда «Искусство во имя Христа» Сразу оговорюсь, что я могу профессионально говорить лишь об изобразительном искусстве. Под понятием «Православное» я подразумеваю искусство, дошедшее в неискаженном виде с древнейших времен Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Мы, православные, воспринимаем мир как храм Божий. Храм для нас является символическим подобием преображенного, обоженого мироздания. В уподоблении мира Храму утверждается та важнейшая для православия мысль, что сей мир есть лишь проективный рай, который будет восстановлен в своей первоначальной сущности, сущности Эдема. Причем, как через человека произошла утеря рая, так через человека произойдет и его обретение. Благолепие архитектуры,росписи, богослужения, пения — все направлено на помощь нашему сознанию воспитываться в любви к Божьему миру через любовь к Храму. Потому все в Храме носит возвышенно-символический характер: не лица, а лики, не портреты, а образы, не события, а деяния и праздники, -- все говорит о надмирности, о божественной перво-сущности человека. Канон православной иконы сам по себе предусматривает благодать, дарение этой благодати ближнему. Икона и храмовая роспись есть воплощенная в образе молитва к Творцу, Пресвятой Богородице, к Святым. Именно этими и только этими принципами руководствовалась древняя Церковь, с первых дней своего существования столь важное значение уделяющая изобразительному аспекту храмового убранства. Сам Спаситель учил нас, говоря: «Приготовьте мне горницу убранную». Понятно, что прежде всего Христос имел в виду горницу нашего сердца. Но также ясно и то, что и помещение, в котором собрались Учитель и ученики, также должно было быть прибрано, украшено. Мы помним, с какой тщательностью строили Скинию Завета а затем Храм Бога Живаго в Иерусалиме. Христос сказал нам, что «Пришел не нарушить закон, но исполнить», так что никто не отменял великолепия храмов, ибо они есть обиталища Бога и дома молитвы. Католическая, западная церковь среди прочих своих грехов впала и в грех омирщения храмового искусства. Эпоха Ренессанса — тщательно и сознательно продуманная антихристианская акция мирового масштаба, победила именно на Западе потому, что Римская Церковь давно отошла от апостольских традиций и идеалов, стала вмешиваться в политику, экономику, безудержно желая властвовать. Отрыв от небесного, сначала в храмах, а потом, естественно, и в повседневной жизни, привел весь Запад к замене Царства Небесного земными благами. Протестантизм, само название которого говорит о резком неприятии заблудшего католицизма, увы, лишь усугубил эту подмену, впав в прагматизм и расчетливость еще большую, ибо отказывает христианству в мистике и чуде, апеллируя лишь (по словам Достоевского) к «логике ума». И как итог, в искусстве, которое является, несомненно, божественным даром человечества, мы, пожалуй, не можем назвать ни одного протестантского имени, за исключением только Иоганна Себастьяна Баха, и то представлявшего довольно раннее протестантство. Однако омирщение, приземленность человеке! не могли ограничиться географическими ареалами. Земнородное, падшее в человеке с помощью сатанинских сил стало побеждать повсеместно. И в Святой Руси, особенно после реформ Петра 1, стали доминировать принципы уже прогнившего в духовном смысле Запада. Причем гниение ото коснулось всех аспектов, в т. ч. и искусства. Прискорбно, но и в храмовом искусстве произошли негативные изменения, причем не только в России, но и в странах, чья судьба была тесно связана с ней, — в Грузии, Сербии. С середины XVIII века иконы и храмовая роспись, исполненные в большинстве не в канонической манере, несут в большей мере историко-повествовательный, нежели духовно-мистический смысл. Однако будет не только неверно, но и греховно утверждать о безблагодатном храмовом письме нового времени. «Дух дышит, где хочет», — в лучших образцах мировой и в особенности нашей, отечественной, наименее подверженной новым влияниям, религиозной живописи мы встречаем подлинные духовные достижения. Но все они обращают нас непременно к своим истокам — древним фрескам, иконам и мозаикам Иерусалима, Византии, Греции, Киевской Руси. Сейчас современному человеку, воспитанному с пеленок и школой, и средствами массовой информации па традициях так называемой ренессансной культуры, трудно понять высокую символику истинно православных произведений. Потому вне храма, в среде, не предназначенной для отправления обрядов, вполне допустимы более привычные изобразительные формы для воздействия на человека. При обязательном только условии, что главная цель такой живописи, такого искусства — показать Божественную сущность посредством образа и цвета, а не сложную игру самих оттенков и форм, как это присуще искусству светскому. Что же касается непосредственно искусства храмов, то, по моему глубочайшему убеждению, оно может и должно быть только строго каноническим. Прекрасно разницу между работами, выполненными в православных традициях, и работам, сделанным без учета этих традиций (даже и глубоко верующими христианами), можно увидеть на примере творчества такого выдающегося православного художника и иконописца как Георгий Эдуардович Бострем, чьи работы находятся в Симферополе, в недавно созданном музее современного христианского искусства его имени. Этот великий подвижник Православия, иконописец и реставратор, возглавитель мастерских Троице-Сергиевского Посада, монах, получивший от самого Святейшего Патриарха Тихона благословление на свой труд, закончил свою земную жизнь в Крыму. Он оказал огромное влияние не только на современную крымскую живопись, но и на музыку, литературу, уклад жизни. Помоги нам всем, Господи, сохранить и приумножить традиции православного искусства.